Акриох Красный Дракон

Ход Дома Дарракарион

Трамис, Вичи-Холл

Едва только Калеб забылся в полудреме, как его разбудил скрип двери. В комнату ворвался свет свечи, которую держала в руках вошедшая в комнату Сейенна Бейернерион. Даже сейчас, при виде нее, он невольно задержал дыхание, за что резко поплатился жгучей болью в животе.
— Ой, Калеб, тебе плохо? Можно я с тобой посижу? — спросила она, и, не дожидаясь его ответа, элегантно присела на кровать рядом с ним.
От такой встряски боль только усилилась, и он начал хватать воздух ртом, как рыба, выброшенная из родной стихии.
— С одной стороны, мне тебя жаль, братик, ты так страдаешь, — в ее голосе слышалось больше насмешки, чем жалости, — Но с другой...
Ее рука, несмотря на его вялые попытки отстраниться, скользнула на его грудь.
— Зачем ты вступил в бесполезный бой против нас, на что ты рассчитывал? Почему ты сопротивлялся? — ее рука опускалась все ниже, — Зачем... Зачем ты разозлил меня?
Ее изящная рука легонько надавила на едва закрывшуюся рану на животе. Боль вспыхнула с новой силой, заставив Калеба забиться, как в агонии.
— Знаешь, я ненавижу, когда кто-то причиняет вред тем, кого я люблю. Так что, ты очень зря расстроил мою Эйелеонору, — она наклонилась над ним так, что он мог ощущать её дыхание на своем лице.
— Ты думал, что можно ее так просто обидеть? Что это сойдет тебе с рук? — ее улыбка становилась все злее и злее, а боль Калеба все наростала, — К счастью для меня, Архонту ты не больно-то нужен, да и не любит он предателей, а потому, он милостиво разрешил мне расправиться с тобой. Я так долго ждала этого момента...
Она грустно вздохнула.
— Ах, все же жаль твою бедную сестру. Она будет сильно переживать из-за твоей смерти, ты же для нее многое значишь. Чудная девушка... Насколько чудная — нужно будет убедиться лично.
— Ш... — попытался что-то сказать разъяренный Калеб, но Сейенна просто сильнее нажала на его рану, и эта попытка перешла в немой крик боли.
— Ой, ты хотел что-то сказать, дорогой мой? Что-то про шлюху, если я не ошибаюсь? — ее рука надавила еще сильнее, и еще...
Внезапно, левую половину его груди как будто бы охватил огонь, а воздух, которого ему и так не хватало, просто пропал. Калеба затрясло, а его глаза закатились.
— Так быстро? — обиженным тоном сказала Сейенна, — Я думал, твое сердце не выдержит немного позже.
Она рывком встала с кровати.
— Что же, моя работа здесь закончено, — сказала драконидка, — Я бы с удовольствием издевалась бы над тобой и дальше, но, это только быстрее тебя убьет.
Сейенна сказала что-то еще, но Калеба уже поглотила темнота. Последнее, что он видел в своей жизни, были ее прекрасные, но так зло сверкающие глаза...

---

Рейенин, Восточные Ворота

Со стороны Рейенина к отряду Вейерона Дарракариона приближалась конная процессия, состоящая из спасенных из окружения офицеров Секстум Окулатус. Хотя войска Дарракарии были для них спасителями, выглядели они, будто бы идут на переговоры со своим давним противником. Радостным было лицо лишь Дейерона Дарракариона, вернувшегося на родину. Вейерон ожидал их, стоя под флагом Дарракарии в некотором отдалении от своих офицеров. Даже сейчас, после месяцав долгой и неравной борьбы, он все равно выглядел, как правитель. Упавший на него груз ответственности не сломил его, а лишь сделал сильнее, и потому, уже никакая встреча с самыми надменными офицерами Секстум не могла сбить с него ореол величия.
Когда процессия спешилась и приблизилась к архонту-в-ожидании, Дейерон лишь мгновение всматривался в так сильно изменившееся за годы лицо брата, а затем сделал то, что как ничто другое выбило из колеи его спутников. Он опустился на одно колено и склонился перед своим братом. Привыкшие к повиновению офицеры Секстум опешили, но все же вынужденно, пускай и не так изящно, повторили действия своего командира.
— Мой повелитель, я вверяю себя и приданные мне силы в Ваше распоряжение, — имперский этикет никогда не подразумевал такого отношения от Легата-Меченосца Секстум по отношению даже не к лорду, а всего лишь его вероятному наследнику. Но в Дарракарии он никогда и никого особо не волновал.
— Встань, брат мой, — ответил ему Вейерон, как бы проигнорировав других склонившихся перед.
Как только Дейерон встал, он крепко обнял его.
— Разыгрываем эту комедию дальше? — тихо спросил он.
— Конечно, они уже почти сломались — ответил Легат-Меченосец.
— Встаньте, друзья мои! — отпустив брата, обратился он к собравшейся делегации, — Как хозяин этой земли, приветствую вас в Дарракарии, и рад, что вы здесь. Нам с вами еще о многом предстоит поговорить с солдатами Нефритовой Империи.
Один из вставших офицеров особо зло посмотрел на Вейерона.
— Да по какому праву мы доджны Вам подчиняться? Секстум Окулатус неподвластен никому, кроме самого Императора! — гордо сказал он.
В ответ, она натолкнулся на холодный взгляд Вейерона.
— Да, это так... Вот только император Даграна приказал всем верным ему людям сражаться с вторгнувшимися на континент силами захватчиков. Император Даграна приказал наказать всех, кто посмел перейти на сторону неприятеля. Ну, что же, я собираюсь сделать и то, и другое. Также, я располагаю крупнейшей боеспособной армией в регионе. И, наконец, вас в мое распоряжение передал ваш непосредственный командир. Вы, — его тон стал немного лукавым, — конечно же, можете мне не подчиниться, но это будет расценено, как измена и предательство. Ни я, ни мой союзник, лорд Успин, конечно, не хотим проливать кровь лишний раз, но... — Вейерон загадочно усмехнулся.
— Всех, кто хочет исполнить волю своего императора, я приглашаю лагерь, для ознакомления с ситуацией и участия в планировании последующих действий. Остальным, — он обвел взглядом офицеров, — я даю полдня на то, чтобы убраться с моих земель. Выбор за вами.
Сначало казалось, что сейчас командиры Секстум Окулатус развернуться, и уйдут обратно. Но, один за другим, они все же последовали в лагерь. Некоторые выглядели просто немного ошарашенно, другие, как выступавший до этого офицер, казалось, попали в плен к жестокому и злому врагу. Но, ни смотря на это, они выполнили приказ, отданный им Вейероном. Хорошее начало.

---

Трамис, Трамишийская Твердыня

— Как это странно. Две почти одинаковые птицы, а сколь разные новости они нам принесли, — сказал Архонт, глядя на двух альбатросов в клетках, стоящих на столе.
Эйетрокс не ответил. Он просто стоял у окна и всматривался в даль. Эйенар знал, что видит там, за горизонтом, его внук.
— Возможно, она спаслась вместе с остальными женщинами, Эйетрокс.
— Нет, — после непродолжительной паузы ответил Первый Меч Дарракарии, — Она бы не стала. Я знаю Лейену. Она была там. Если бы я только был рядом...
— ... Ты бы погиб, так ничего и не достигнув. Что мешает тебе отрубить себе голову сейчас? — спросил его Архонт.
Эйетрокс отошел от окна и тихо рухнул в кресло. Сейчас его лицо, выражавшее ранее только надменность и высокомерие, не выражало ровным счетом ничего. Пустыми были и его глаза.
— Я должен отомстить, — тихо прошептал он.
— И мы отомстим.
— У нас есть для этого целый остров.
— А значит, мы можем получить и армию.
— Не менее десяти тысяч человек.
— Этого хватит для того, чтобы прорваться.
— Флот у нас есть.
— А значит, осталось только вооружить толпу.
— И тогда...
Они посмотрели друг друг на друга.
— И тогда, — продолжил Архонт вместо своего внука, — они пожалеют о том, что родились на свет. А мы, — он указал на пришедшее от экспедиции письмо, — Спасем остатки своего народа.
— И предадим смерти его врагов, — ответил Эйетрокс.
— Клянусь тебе в этом, — в один голос сказали они.

---

Светлый Дол, Дворец Наместницы

Войдя в кабинет наместницы, Сейемион застал ее всматривающейся из окна в морскую даль. Он догадывался, что именно она видела там, за горизонтом. Вздохнув, он как можно более тихо закрыл дверь, громко топнул ногой, а затем, снова зашел в кабинет. На этот раз, его встретил злобный взгляд сиреневых глаз леди Альматеи Сильвирион, нынешней наместницы Светлого Дола и прилагающих к нему земель.
— Прибыл по Вашему приказанию, миледи, — странно было так называть девушку, еще ребенком постоянно путавшуюся у него под ногами вместе с его младшим братом, но, так, видимо, распорядилась Судьба.
— Вы вовремя, капитан. Я прочла Ваше прошение об отправке в армию к Вашему отцу, лорду Вейерону, но, вынуждена Вам отказать.
Сейемион опешил.
— Что!? Миледи, я думаю...
— Меня не интересует, что Вы думаете! Прошлый наместник, Рейес Дарракарион, забрал с собой на войну всех, кого посчитал нужным, но Вас оставил руководить обороной Светлого Дола на случай того, если неприятель дойдет досюда. И зменять его решение я не намерена! — она почти срывалась на крик.
— Как дракониду, мне стыдно оставаться не у дел, когда другие отдают жизни за наш народ и...
Сейемион не успел договорить, так как его прервала внезапная пощечина от наместницы. Сама она сейчас стояла перед ним, удивленно глядя на ушибленную о него руку, и чуть ли не рыдала, ее всю уже трясло от озноба.
— Делай, что хочешь... — только и сказала она сорвавшимся голосом.
Сейчас ему было жаль ее, как никогда.
— Миледи, прошу прощения, но у меня осталось нерешенное, я Вас покину, — сказал Сейемион и, не дожидаясь ее разрешения, вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
Как только он это сделал, оттуда послышались сдавленные рыдания.
— Наместница попросила ее не беспокоить в ближайший час, — обратился Сейемион к шедшей туда, откуда он пришел драконидке с целой стопкой бумаг. Та растерянно остановилась. Ему уже пора было бы привыкнуть ко всему этому. Но он так и не смог.

---

Трамис, Трамишийская Твердыня

В зале заседаний Трамишийского Деканата было гораздо теснее, чем обычно, ведь сегодня там собрались далеко не только представители десяти триб. Все, кто имел на острове хоть какое-то финансовое или политическое влияние, присутствовали здесь.
Архонт усмехнулся. Ранее все эти трамишийские купцы и финансовые воротилы держали так надменно, но сейчас, они выглядели, как стайка мышей, попавшая на званый ужин в кошачье логово. В принципе, он действительно мог умертвить их всех прямо здесь, и без особых для себя последствий, благо, стражей на этом собрании выступали легионеры Секстум в трамишийской форме. Но, для осуществления его плана нужно было совсем не это.
— Приветствую вас, господа. Рад, что вы откликнулись на мое приглашение, — обратился он к собравшимся. Он попытался вложить в свои слова как можно меньше насмешки и угрозы, но некоторых из присутствующих все равно трясло от страха. Ведь выбора, приходить или не приходить, ни у кого и не было.
— Сегодня, я собрал вас здесь, дабы обсудить угрозу, нависшую над Республикой, — перешел он к основной части своей речи, — Как вы все знаете, Трамис всегда зависел от поставок продовольствия по морю. Но сейчас, из-за идущей на континенте и не только войны, все поставки были прекращены. А потому, Трамису грозит голод.
— Насколько сильный? — произнес свою реплику в этом спектакле Вилль О’Брайан.
— Продовольствия хватит на два-три месяца. Далее, есть будет просто нечего, — ответил ему Архонт.
Весь зал загудел.
— Тишина в зале! — крикнул Петер Коломбо, дабы успокоить собравшихся собравшихся.
— Продовольствия хватит на два-три месяца, если не предпринять меры, дабы предотвратить голод, — дополнил свои слова Лорд Моря.
— И, что мы можем сделать? — послышался неуверенный голос из зала.
— Все очень просто, — Архонт улыбнулся, — Мы можем прорвать блокаду.
Зал снова загудел. На этот раз, чтобы успокоить собравшихся, потребовалось подать знак охране. Как только те синхронно ударили древками копий о пол несколько раз, тишину в зале стало нарушать только серцебиение собравшихся.
— О том, как мы можем это сделать, я приглашаю сообщить одного из наиболее многообещающих офицеров нашей армии. Полковник Джон Ридо, прошу Вас!
Уверенной походкой, в центр зала вышел молодой офицер в новой, с иголочки, синей форме. Эйенар усмехнулся. От того испуганного капитана, встреченного им когда-то в трамишийской темнице, не осталось и следа. Джон был готов умереть, но не допустить захвата своей родины Эйенаром, но как только он понял, что новый Лорд Моря не собирается превращать народ Трамиса в рабов и предавать Трамис огню, он стал одним из наиболее преданных его людей на острове и снова был готов верой и правдой служить главе той Республики, которой присягнул на верность. Такие люди всегда внушали Архонту уверенность в том, что человеческая раса не так уж безнадежна и ничтожна, что бы там не писали мудрецы из Сиятельной Империи.
— Господа, наше положение кажеться безнадежным. Но! — начал свой доклад Ридо, — По нашим подсчетам, мы способны собрать до сорока тысяч солдат на Трамисе, — тысяча, десять тысяч, сто и пятьсот — все это вписываеться в "до сорока тысяч", но звучит и в половину не столь грозно.
Возгласы удивления наполнили зал.
— Далее, используя неплохую воинскую подготовку граждан Трамиса, мы можем организовать из них неплохой "скелет" нашей новой армии, из-за чего, не потратим значительного времени на обучение новых солдат. Таким образом, — резюмировал он, — Мы получим армию, сравниться по силе с которой не получиться ни у одной силы в регионе.
Из зала послышались аплодисменты.
— Остался лишь один вопрос — вопрос снаряжения, — продолжил свою речь Архонт. Апплодисменты стихли.
— Для вооружения и экипировки данной армии, а также снаряжения флота для ее транспортировки, нам понадобятся ресурсы, которыми Республика на данный момент не располагает. Потому, я рассчитываю на то, что вы, богатейшие люди Трамиса, войдете в положение властей и добровольно поможете в этом деле.
В зале повисла тишина. Негодование собравшихся подавляло только само присутствие в зале вооруженных людей, готовых в любой момент пустить свое оружие в ход по одному только знаку Лорда Моря.
— А для чего нам это делать? — наконец, задал кто-то вопрос.
— Для чего? — Архонт усмехнулся, — Что же, во первых, для того, чтобы помочь Республике перестать быть разменной монетой в играх других держав и заявить о себе на весь мир. А во-вторых... Если не удалить с Трамиса значительное количество людей, острову грозит голод уже через два месяца. Еще оккупанты из Нефритовой Империи собрали все продовольствие на острове в Твердыне. И, я боюсь, когда еды станет не хватать, разъяренная толпа, как бы нам всем не хотелось иного исхода, начнет его поиски в домах богатейших людей, даже если им и кто-то попытается объяснить то, что его там точно нет.
Невысказанная угроза повисла в воздухе. Воцарилось неловкое молчание. Но, спустя несколько ударов сердца, какой-то краснощекий и весьма упитанный купец из зала спросил:
— А будет ли положена нам какая-то компенсация за добровольное участие в этом предприятии.
Архонт ели подавил крик ликования. Когда трамишиец начал говорить о деньгах, он уже согласен принять выдвинутые ему условия.
— Для обсуждения этого и было организованно данное собрание! — радостно сообщил он толпе.
Жажда наживы пересилила в собравшихся инстинкт самосохранения, а потому, зал вновь наполнился криками. На этот раз, они были полны энергии и энтузиазма, а не возмущения, а единственными словами, которые можно было отчетливо разобрать, были "пошлины" "налоговые льготы" и "выплаты".
Но цель Архонта была уже достигнута.

---

Дарракария, лагерь армии лорда Вейерона Дарракариона

Ариакан на мгновение остановился перед входом в шатер лорда Вейерона. Не имея понятия о том, что от него могло потребоваться Архонту-в-Ожидании, командир Драконьих Клыков осознавал, что дядя, заменивший ему отца, точно не хочет просто поговорить по душам. Ведь, после гибели Клык-Острова, из немного замкнутого и чересчур сосредоточенного на своей работе драконида Вейерон успел превратиться в нечто совершенно иное.
Сейчас, он произносил пламенные речи перед своими солдатами, отгоняя любые признаки паники и страха, проводил богослужения во всех городках и селах, встреченных ими на пути, заставляя крестьян с молитвами на устах вступать в его войско, до поздна составлял планы действий войск, а на утро — в первых рядах рвался в бой с силами неприятеля. Казалось, он пытался заменить для своего Народа и Дома всех тех, кого они так трагично потеряли. Вздохнув, Ариакан вошел в шатер.
К его удивлению, кроме Вейерона, в шатре никого не было. Сам Архонт-в-Ожидании был занят тем, что рассматривал какой-то документ. Правитель Дарракарии выглядел взволнованным и раздраженным, но больше всего прочего — уставшим, и за своим занятием, даже не заметил вошедшего.
— Ариакан Ариакас из Дома Дарракарион... — начал было он, приложив правую руку к груди, но только заметивший его Вейерон, будто бы одним резким рывком преодолел расстояние, разделявшее их, и вручив ему два листа бумаги, усадил его за стол напротив себя.
— Читай — сухо и кратко приказал он.
Ариакан быстро пробежал глазами послание. Оно было адресовано Вейерону, и, видимо, было ответом на что-то, сильно не понравившееся писавшей. Сам стили письма был по-детски наивным, буквы — немного странными, а в нескольких словах Ариакан заметил грамматические ошибки. Если бы не подпись, он бы мог подумать, что это написал ребенок. Сама же личность отправительницы заставила его вспомнить о каких-то родственных узах Дома Дарракарион далеко на востоке, а так же того, кто был в них замешан. Рагнариса Дарракарион. Ариакан поморщился.
Все еще слабо понимая цель своего визита, он принялся читать второе письмо, но сразу же был вынужден прекратить.
— Это же послание Архонту! — удивленно воскликнул он.
Вейерон неприятно рассмеялся.
— А ты его где-то здесь видишь? Может быть, ты его недавно встретил? — спросил он, а затем продолжил уже другим тоном, — Сейчас власть в Дарракарии — я, а потому, читай дальше.
Пересилив удивление, Ариакан продолжил чтение.
Стиль письма был все так же наивен, и хотя желание помочь явно читалось в каждом слове, было очевидно, что отправительница даже понятия не имеет, о чем идет речь. Неужели это и есть та самая дочь Рагнариса Дарракариона?
— Дядя, я не могу понять, зачем ты дал мне прочесть это?
Вейерон скривился.
— Я отправил Рагнарису письмо с просьбой о помощи, ведь сейчас мне нужен каждый возможный солдат, а я знаю, что у него они есть, — он вздохнул, — А ответила мне эта невменяемая, блея что-то несвязное! — перейдя почти на крик продолжил Архонт-в-Ожидании, — Мне нужна армия моего брата, а не эти невнятные и бессмысленные речи. А я даже на могу с ним связаться — в отчаянии, он стукнул кулаком по столу.
Воцарилось неловкое молчание.
— Мне нужен тот, кто сможет пробраться в земли Тлакоци, разузнать, что там творится, и, главное, найти Рагнариса и привести этого гада вместе с его армией сюда, — сказал он наконец, — И я надеюсь, что ты не откажешься от этого задания, Ариакан.
Командир Драконьих Клыков опешил. Идея показалась ему явно бредовой, а само предложение...
— Это потому, что я не очень похож на драконида, и сойду за человека? — с грустью спросил он после паузы, откинув со лба прядь выдающих его происхождение волос.
— Нет, — кратко ответил ему Вейерон, — Я хочу отправить тебя ровно по той же причине, по которой мог бы отправить любого другого своего сын.
Ариакан даже не понял, что почувствовал после этих слов, но Вейерон, поняв, что он, возможно, сказал что-то не то, сразу продолжил.
— Я доверяю тебе и Рагнарис это знает, а потому, воспримет твои слова серьезно. Ты должен во что бы то ни стало убедить его прийти нам на помощь. А взамен... — он помедлил, — А взамен, я готов отдать ему всю власть в Дарракарии.
Если прошлые слова Вейерона были тем, что Ариакан хотел услышать всем сердцем, то сейчас ему стало немного не по себе.
— Власть... Ему?
— Да, демоны, ему! Лучше эта скотина на троне, чем гибель народа драконидов. Если он приведет сюда тысяч десять-пятнадцать, то пускай забирает отцовскую корону себе. И если ты...
— Я согласен, — перебил его Ариакан, вскочив с места — Если это — твое решение, то не мне оспаривать его. Когда отправляться?
После этих слов, изможденное лицо Вейерон просияло улыбкой, и впервые за долгое время Ариакан увидел на нем то самое, знакомое по детству выражение. Он встал вслед за племянником.
— Спасибо тебе, — он схватил со стола какой-то конверт и вручил его Ариакану, — это может помочь тебе, если ты попадешь в руки врага. Отправляйся как можно быстрее. Возьми с собой все, что считаешь нужным, лошадей, оружие, теплую одежду... И, — он вздохнул, на его лице отразились печаль и обеспокоенность, — возвращайся живым, Ариакан.
Через сил, он улыбнулся дяде.
— Обязательно. До встречи, дядя Вейерон, — сказал он, и вышел из шатра.
Но не успел он пройти и нескольких шагов, как был вынужден остановится.
— Господин Ариакан, — услышал он из-за спины.
Обернувшись, он оказался лицом к лицу с из неоткуда возникшим Предводителем солда-рабов.
— Магистр Ариакас, — поприветствовал его Ариакан, слегка поклонившись, отвечая на аналогичное приветствие своего нового собеседника.
— Я слышал, Вы отправляетесь на восток. Это правда? — спросил его магистр.
"Конечно же", подумал Ариакан, "Как дядя Вейерон мог не уведомить о чем-то таком того, кто в военной иерархии Дарракарии располагался так высоко и так заслуживает доверия, как магистр Ордена Шершней".
— Да, магистр. Простите, но мне нужно идти, — сказал он и продолжил свой путь, оставив Ариакаса за спиной.
Через несколько мгновений, до него снова донесся тот же голос.
— Тогда удачи Вам, молодой господин.
Ариакан обернулся, но о том, что рядом с шатром командующего кто-то находился напоминал сейчас только слегка качающийся его полог.
"Что он здесь делал, именно сейчас?" пронеслась мысль в голове у драконида. Напрашивающийся сам собой ответ — то, что он ждал его, Ариакана, он себе позволить не мог.

---

Светлый Дол, Дворец Наместницы

Первой мыслью вошедшей в свою комнату Алиссы было упасть ничком на кровать и плакать. Два года назад ей казалось, что все бытие летит в Бездну, но сейчас она понимала, как спокойны были те дни. Боль, горе и скорбь пришли на земли драконидов только сейчас. От осознания всего этого слезы сами полились из глаз Алиссы.
"Нужно быть сильной", отогнала она внезапный приступ слабости и, на подкашивающихся ногах, ели-ели дошла до кровати, чтобы сразу рухнуть на нее.
При других, она была обязана быть сильной и поддерживать хотя бы видимость того, что все нормально, и мир не разрушился на их глазах. Но сейчас, мысли о былом счастье и грядущем крахе снова подкашивали ее.
"Не думай об этом," опять одернула она себя, хотя понимала, что попытка успокоиться себя снова будет тщетной.
Спустя несколько мгновений и уже не сдерживая слез, она встала с кровати, чтобы, наконец, приготовится ко сну, как вдруг, ее внимание привлекло какое-то письмо на прикроватном столике. Алисса, исполняя свои обязанности Первой Советницы, работала допоздна, но в своих покоях — никогда. Оно должно быть личным. Пересилив себя, драконидка сорвала с послания печать с немного измененным драконом и принялась читать.
Письмо этой странной девочки, Изэль, снова немало удивило Алиссу. Хотя она знала, что Изэль уже примерно двадцать лет, создавалось впечатление, что писал письмо будто бы добрый и ничего не понимающий ребенок, изо всех сил надеющийся на лучшее. Но, не смотря на всю наивность строк, они наполнили сердце Алиссы какой-то странной теплотой. И, несмотря на то, что большая часть текста была ей полностью непонятна, от строк веяло такой добротой, что на душе мало помалу становилось от них легче
Когда же она начала рассматривать приложенный к посланию портрет, улыбка тронула ее губы.
Изображенная на нем девушка лет семнадцати выглядела милой и смешной одновременно. Смешной она казалась прежде всего потому, что всеми силами старалась не дать понять никому свое авторство данного рисунка.
Изящная кисть левой руки соседствовала на нем с кистью правой, нарисованной явно по-памяти с трех схожих, но все таки отличающихся ракурсов, а размытые пятна на бумаге явно свидетельствовали о том, что попыток нарисовать ее было явно больше одной. А уж как она была вывернута относительно предплечья... Видимо, девушка все еще испытывала некие трудности с тем, чтобы по-памяти нарисовать нечто столь сложное, а необходимость постоянно работать правой рукой свела на нет возможность постоянно подсматривать в зеркало на ее статичное положение.
Не лучше обстояли дела и с телом. Изображенная сидящей в пол оборота, смотрела она прямо на зрителя, немыслимо развернув голову. Видимо, художница рисовала лицо отдельно, сев к зеркалу поближе, из-за чего возникал вопрос о том, как она вообще смогла так повернуть голову, не двинув при этом шеей. Дополняли образ глаза, во взгляде которых читалось два ответа на то, как же они были нарисованы: или девушка смотрела в бесконечную даль, или рисовала каждый из них по-отдельности, подолгу всматриваясь в каждый из них.
И только подметив все это Алисса, сама бывшая далеко не худшей художницей, смогла оценить и то, что сама Изэль была весьма красивой, хотя и выглядела явно необычно, и ее экзотичный наряд, и довольно детально проработанный задний план картины. И каждая увиденная ею деталь в какой-то мере дополняла ее уже сложившееся представление об этой необычной, но уже ставшей родной, девушке.
Снова улыбнувшись, она поискала на столе лист, на котором бы могла начать составлять свой ответ.

---

Трамишийцы!

Настали черные дни для Республики. Со всех сторон, мы окружены подлыми врагами, которые не только попытались захватить Трамис силой, что им не удалось, но и перекрыли поставки продовольствия с континента, так важного для каждого из нас.
Сейчас, настало время доказать им, что Трамис сломить не получиться. Трамишийцы смогли отстоять свою Родину и готовы перейти в наступление. Под гнетом предателей томится свободный народ Лоддира, родины предков многих из нас. Настало время освободить его! Тем самым, мы сможем как наладить поставки продовольствия на остров, так и исполним давнюю мечту об объединении некогда единого народа!
Я призываю всех из вас, кто способен держать в руках оружие, граждан, подданых, патрициев и остальных жителей острова, вступать в славную Армию Республики или записываться добровольцами на Флот.
Сейчас или никогда, Трамис или прорвет блокаду недругов, или погибнет в ней.

Лорд Моря Эйенар Дарракарион

---

Казна: 1150 золотых драконов, 9200 золотых монет на Трамисе.

Дипломатия:

Ариакаса Ариакана, командира Драконьих Клыков, направить в земли Тлакоци для того, чтобы выяснить, что случилось с Рагнарисом Дарракарионом.

Военные приказы:

Выплатить 400 монет на содержание Орденов солдат-рабов.

Собрать в Рейенине добровольцев, желающих защитить Дарракарию от новой беды.

Всему собраному ополчению и всем войскам Дарракарии — объединиться в одну армию и атаковать земли Дома Вейс, согласовав свои действия с лордом Успином.

Легион Секстум Окулатус, оборонявший Рейенин, в качестве союзной силы, подчиненной брату Архонта-в-ожидании, ввести в состав армии Дарракарии. Но, не делать никаких официальных церемоний по этому поводу, дабы не злить офицеров Секстум. Использовать его как главную ударную силу в предстоящей войне с Вейсами.

Местное население территорий, по которым будет проходить армия, приводить к присяге Дому Дарракарион, и объяснять, что их нынешние хозяева — предатели, которые будут справедливо наказаны, а тех, кто продолжит им помогать, заберут в рабство или убьют. Тех же, кто проявит покорность, пощадят и разрешат им и дальше жить на тех же землях.

Распределить опытных солдат из свиты в качестве командиров в частях, состоящих из новобранцев, для усиления их боевого духа и боеспособности.

Продолжить подготовку к обороне Светлого Дола.

Продолжить сбор ополчения.

На Трамисе:

Распространить воззвание "Лорда Моря" среди населения.

Начать вербовать в армию бывших контрактных рабочих, освобожденных приказами Архонта.

Реквизировать все доступные на Трамисе корабли, мобилизовать корабельщиков для постройки кораблей, оружейников — для вооружения новой армии, ткачей и портных — для пошива одежды и парусов, плотников — для помощи корабеллам в изготовлении корабельных деталей. Расплачиваться со всеми ними продовольствием со складов Твердыни и обещаниями будущих льгот и послаблений. Всех непригодных к воинской службе бывших контрактников направить в распоряжение тех, кто занят оснащением экспедиции на Лоддир и для работы в Арсенале.

Начать распределение продовольствия среди работающего населения для избежания голода и массовых смертей.

Для уменьшения доли украденных интендантами товаров, неофициально разрешить им продавать одну двадцатую долю продовольствия на черном рынке, но десятую часть прибыли обязать сдавать в казну.

Распределить опытных трамишийских солдат среди новобранцев в качестве сержантов, привлечь Десантный Легион к тому, чтобы хоть как-то их обучить и обеспечить хотя бы минимальную их боеспособность.

Начать поход на Лоддир, как только будут готовы новые корабли. Возглавит экспедицию лично Лорд Моря, его первым заместителем назначить Эйетрокса Дарракариона, отправить с ним полковника Джона Ридо и легата Мариуса Фануэля с его десантным легионом. Держать его, вместе с дарракарийским флотом, по возможности, в резерве, и провести операцию силами новых трамишийских Армии и Флота.

Предложить главам патрицианских семей принять участие в походе на Лоддир.

Заменить гребцов на кораблях вооруженными контрактными рабочими, зачисленными, для повышения престижа, в Морскую Пехоту.

Выделить 4000 монет из личных средств Лорда Моря на воссоздание отборной Первой Роты Морской Пехоты Трамиса.

Выделить 4000 монет на создание отрядов из пострадавших от гнета и преступлений патрициев трамишийцев отрядов, названных Республиканской Стражей, и призванных нести волю Лорда Моря всем изменникам и предателям.

Остаток: 750 золотых драконов, 1200 золотых монет на Трамисе.

Леди Изэль продолжала пребывать в ужасном состоянии духа, ужасная выходка отца совсем похоронила её душевное спокойствие. Она много думала над собой, своим положением, положением тлакоци. Чем же она заслужила такую ненависть? Может, отец в этом прав? Она хорошо помнила многие свои ошибки, часто опять перемывала себе косточки за уже минувшие неудачи. Наверное, как казалось девушке, её преступления воистину стали такими ужасными, что небо отомстило за них этой деморализующей казнью. И...ведь...она вспылила...она приказала его убить! Как такое могло прийти ей в голову? Убить папу...
Она ещё раз всхлипнула, но удержала в себе новую порцию слёз. Наверное, ей не стоило так активно предаваться печали - нельзя и дальше разочаровывать Богов. Наша героиня и так критически сомневалась в справедливости своей роли небесной Избранницы, ну а так ей и нечем было с этим поспорить. Такое не казалось ни правильным ни справедливым. Всё же это на неё возложена задача привнесения в мир Гармонии и добра. Наверное, на неё.
Девушка ещё немного помялась в грустном безделии, сверливши взглядом цельнокаменный потолок. В ней ощущалось желание чем-то важным заняться, что-то сделать для подданных и для всех людей Подлунного мира. Но нет, предательские небеса не дали не ответов ни сил. Рука потянулась к перу, но тут же ослабла и вернулась назад. Может, она просто больна?
Нет же, только что она ходила по саду, полная энергии, хоть и в очень глубокой печали. Может, её прокляли? Не очень-то верится.
Всё казалось каким-то ирреальным, глупым, потерявшим всяческий смысл. В свои 20 Её Величество чувствовала тебя такой ужасной старухой, что самое время начать обживать усыпальницу. Это тоже добавляло волнения и печали, будто она совершенно одна и всем бесполезна, слабая и несчастная. Неужели горе никогда не покинет дворец? Почему? Почему так? Боги, как же вы забыли свою верную дочь?
Умом несчастная понимала, что так только углубит жуткие переживания и что нужно отвлечься чем-то другим. Она помнила, что утром гонец принёс письмо от заочно любимой тётушки, жены Вермитора Дарракариона - но, признаться, тлатоани и ждала и боялась этой бумаги. Ведь это она, только она, по своему убеждению, виновата в смерти несчастного. Она должна была объяснить ему все преимущества мира и переговоров, не войны и самоубийственных драк. Но ведь нет, он заверил Солнцеликую родственницу в твёрдом нежелании мира и трагически пал, вопреки её советам и увещеванием. Как она должна была действовать? Может, стоило умолять, предоставить какие-то доказательства возможности мира? Она обязательно так и поступит, но этой ошибки никогда себе не простит.
Опять всхлипнула и закрыла лицо. Затем, весьма небрежно, достала послание из кожаного колчана.
Немного театрально сжала зубы и взглядом пронзила отчаяние, казалось что сейчас случится что-то ужасное.
Тем более текст неожиданным бысть. Леди Алисса очень добро отозвалась о своей непутёвой племяннице, стремилась приободрить и успокоить. Изэль приняла всё за чистую монету сразу же, именно добрых слов ей так сейчас не хватало. Поражённое печалью личико исправила тёплая улыбка, а из глаз потекли слёзы - но не горя а радости, что хорошо. На какой-то момент в ней даже прочиталась надежда.
Дальше слова про портрет - тоже очень затронули. Солнцеликое Создание Богов всегда очень интересовалась всеми своими родными, а тут - такие далёкие и необычные, все дракониды к тому же. Она не могла читать про потрет Вермитора без какой-то особой печали и скорби, самоуничижения - но подарок столь лестен, что и с принятием нельзя было медлить. Неспешно развернула, аккуратно, даже к стене прислонила. Снова не смогла сдержать радостных слёз, но не сильно, очень уж пробивало на эмоции сегодня.
Итак, композиция:
Около дюжины драконидов, весьма легко одетых, собранных и сосредоточенных, местами даже комично. Вермитор сидит на корточках, рядом со своей женой, в центре. Черты лица сухи и как-то готически-красивы, плоские гладко выбритые щёки обрамляют близко воткнутые глаза цвета пурпура. Лицо гармонично, ничего лишнего, голова стойко помещена на изящную шею, также удачно примыкает к его худощавой фигуре. В целом он создаёт впечатление очень гармоничной статуи, хорошо скомпонованной и прирождённой носить вечно доспехи.
Сидя на аккуратной табуреточке, держит на коленях младшую дочь - той около двенадцати лет. Наверное странно, но внешне та абсолютно легко походила на мать, только младше тремя десятками лет. Или на своих сестёр, младше их соответственно. В общем, внешне она была абсолютно такой как и все прочие девушки, а также как мать, это очень позабавило кузину. Видно, что девочку не очень интересует выдержанность стиля работы - художник порешил изобразить юную нимфу обращённой к отцу и что-то там вопросившую. Наверное, в отместку за постоянное непоседство.
Жена - собственно, леди Алисса, выглядела очень молодо, будто бы ей только начался третий десяток. "Стареют ли дракониды?" - промеолькнул в связи с этим любопытный вопрос. Наверное, да, но не так как прочие люди. Кожа у всех одинаково белая, почти что болезненная, меловая, и Алисса не исключение. Тело покрывает почтенная тога из бархата, очень необычное одеяние. Длинные волосы её обрамляют легко точёную шею, спускаются дальше, серебром своим играя с белизной драконидского загара. Взгляд больших добрых глаз направлен прямо на Богиню-Императрицу, той показалось что леди ещё улыбается (может, под влиянием добрых речей). Челка игриво свисает до самых бровей, совсем разрушая серьёзность почтенной матроны. Изэль улыбнулась в ответ и переместилась чуть дальше:
Лейена Дарракарион, старшая дочь Вермитора и Алиссы, с мужем. Вот они, наверное, и должны вносить в картину дарракарийский воинский дух. В тёмных как смоль одеждах, плотных штанах, походных сапогах и кутках из стёганной ткани. Всё чёрное, как ночь и как дым одновременно. Руки в чёрных кожанных перчатках лежат на чёрных рукоятях клинков. И лишь их бледные лица, их белые волосы и брови, их отдающие фиолетом глаза вносят разнообразие в грозную стойку. Оба преисполнены незримого достоинства, оба расслаблены, но оба явно видно сосредоточенны. Причёски не позволяют серебру мешать всей остальной черноте. Вдавленные щёки, орлиные носы, отсутствующие улыбки, чеканный холод во взгляде. Если бы зрительница не радовалась так виду далёкой сестры, то испытала бы дискомфорт безоружного.
По другое плечо стоит ещё одна парочка - Матара и Матарис, брат и сестра. Вот здесь её изрядно удивило что те также стали супргуами, это странным казалось. При родственном браке рождаются несчастные и больные дети, Изэль об этом осведомлена хорошо. Может, дракониды победили эту проблему. Может, они пошли на бездетный брак? Это очень волновало, Солнцеликая не хотела никому столь сильных семейных несчастий. Потом обязательно спросит об этом. Одежда тоже другая. У девушки - замечательное жёлтое платьице-тога, лёгкое и прозрачное (так что почти видно тело), на голове венок из цветов. Её муж и брат, одет во что-то похожее с предыдущим родичем, но не стёганное, не чёрное и без оружия. Красная куртка и красные штаны, всё весьма вольного и домашнего покроя, без сапогов также. Волосы у обоих распущенны.
Ну и целое море незамужних сестрёнок, которые набились тут просто повсюду - одна лежит на полу, в достаточно непринуждённой позе, но смотрит контрастно серьёзно, чем и забавно. Две другие девушки облокотились слева и справа на плечи матери и отцу соответственно. Наша уважаемая драконидка так запуталась в лицах сородичей, столь похожих друг на друга, что не смогла отличить девочек друг от друга, даже какие-то различия в них подметить. Все одинаково стройные, высокие, серебрянно-блондинистые, пурпурноглазые, с хрупкими и угловатыми телами, красивые и сконцентрированные на рассмотре художника. Изэль чего-то подумалось, что она должна попросить их себе в модели для рисования - может, ей выдастся удачнее всем придать чуточку индивидуальности. Одеты, кстати, более чем вольно, то ли по климату то ли по свободе драконидских нравов. Впрочем, на этом просмотр окончен.