Лорд Корин Тито был неоднозначной и скрытной личностью. Переняв характер и многие привычки от своей матери, он был хитрым, коварным и двуличным человеком, скрывая эти качества под маской наивности и мягкости. Во многом юный лорд Тито продолжал политику леди-регента, укрепляя экономику и развивая торговлю дома, однако, в отличие от матери, у него были амбиции и стремление вывести свой род в число первых в Дагране. Так, он был одним из немногих лордов, поддержавших кандидатуру Нелазара Кария на совете лордов.

Пожалуй, мало какой лорд Тито до него уделял столько времени внешней политике. Так, Корин активно налаживал отношения с домами Дарракарион и Дагодрат, со временем даже сформировав небольшой, но крепкий союз, созданный во многом в противоположность коалиции Сципиев и Успинов. Помимо этого, лорд Тито активно вёл переговоры с соседним домом Леев. Пусть тот и был одним из слабейших в регионе, но всё же он обладал крупнейшим и древнейшим городом юга – Грейбенбургом, бывшей столицей Микудая. Именно это и вызвало большой интерес Тито к их владениям, располагавшимся совсем рядом от Танона.

Тайно ведя переговоры и с лордом Сципием и с лордом Леем, Корин настроил оба этих дома друг против друга, способствовав началу нового конфликта. Воспользовавшись этим, он предложил лорду Лею помощь, на что тот ответил согласием. Так, в Грейбенбург выдвинулась армия Корина, а также силы дома Дарракарион, которого лорд Тито призвал поддержать его начинание. Вступив в город, пользуясь доверием лорда Лея, Корин приказал атаковать немногочисленный гарнизон. Тем не менее, невзирая на внезапность и на численный перевес нападающих, войска Леев и жители Грейбенбурга оказали яростное сопротивление, тем самым едва не погубив всё войско Тито. Положение спасли Дарракарионы, которые в последний момент подожгли город. Пользуясь этим, им удалось сломить сопротивление. Тем не менее, это был далеко не конец. Выжившие члены дома Лей ушли в подполье и ещё долго досаждали оккупантам партизанской войной вплоть до того момента, пока последний Лей не был убит. Только тогда Тито в полной мере могли назвать Грейбенбург своим.

Однако, помимо расширения собственного дома, Корин также желал упрочить своё положение и в столице. Он написал письмо местоблюстителю Нелазару Карию с просьбой дать ему какой-нибудь пост, связанный с финансами, уверяя, что его способности пойдут Даграну на благо. Он надеялся на пост казначея, однако тот уже был занят Вичи, испокон веков державших экономику Империи в своих руках. Самому Корину досталось лишь кресло заместителя. Тем не менее, лорд Тито не стал отчаиваться и поспешил устранить это препятствие, отравив своего непосредственного начальника. Так, уже спустя какое-то время его назначили имперским казначеем, как только стало известно о смерти его предшественника.

Получив желаемый пост, Корин с головой нырнул в политическую жизнь Имперского Города. Сблизившись с лордом Каем, он заключил брак с его дочерью и принялся собирать сторонников и находить полезные связи, чтобы в будущем это помогло ему не просто удержаться в столице, но ещё и возвысить собственный дом. Увы, но для этого ему нужно было куда более спокойное и благополучное время. В годы очередной смуты власть заполучалась уже не тихими интригами в столице, а огнём и мечом.

В те годы уже вовсю шла война на севере, когда лорд Атрамин, собрав мощную коалицию союзных домов, быстро и решительно рвался к трону. За считанные годы он разгромил Норимаренов и их союзников, а затем покончил и с остальными противниками, включая Вичи. К этому моменту Нелазар Карий уже успел скончаться, а местоблюстительское место перешло к его родичу Марию Карию. Новый правитель Даграна пытался собрать сторонников, однако и центральные и южные дома отказались ему помогать. Сам Корин, видя, что уже попросту не оставалось никого, кто мог бы справиться с Атраминами, также предпочёл остаться в стороне, прекрасно понимая, что силы одного только его дома никак не повлияют на ситуацию.

Вскоре Марий оказался убит, а его преемник, выторговав себе выгодные условия для своего дома, сдал столицу. Таким образом, всего за несколько лет власть перешла к Сиксту Атрамину, который впоследствии, заполучив голоса всех лордов, стал императором. В дальнейшем в истории дома Тито появляется ещё одно тёмное пятно. Спустя какое-то время после коронации Корин был лишён титула лорда. Неизвестно точно, по какой причине это произошло. Либо это было связано с тем, что одно время Тито активно поддерживали Кариев, либо же произошло это вследствие раскрытых интриг, которые Тито вёл в то время в столице. Однако всё же ему удалось сохранить за собой пост имперского канцлера, тем самым обеспечив своей семье пристойную и спокойную жизнь в столице. Что касается его бывших земель, то они были разделены между ближайшими домами, Сципиями и Дарракарионами.

К тому моменту у него был сын Глаукс, рождённый от леди Линнии Кай во время лунного затмения. Поскольку тот был его первенцем, Корин желал, чтобы он получил хорошее дворянское воспитание и благополучное будущее. Он верил, что его сын или же его потомки когда-нибудь смогут вернуть расположение императора и впоследствии восстановить позиции их дома и исправить его ошибки. Из всех бывших союзников Тито на эту роль подходили только Дагодраты и Дарракарионы, и выбор пал на последних. Почти сразу же после лишения титула Корин отправил письмо лорду Эйенару с просьбой приютить Глаукса и воспитать его как родного сына, на что тот ответил согласием.

Так, мальчик провёл всё своё детство и юность среди драконидов, живя среди детей архонта. Тито рос здоровым и крепким ребёнком, довольно быстро превзойдя своих современников по силе и размерам. Ему дали классическое драконидское образование, обучив местному и имперскому письму, счёту, этикету, пению и так далее. Вскоре, правда, обнаружилось, что юного Глаукса больше привлекали занятия по обращению с оружием и по верховой езде, нежели сочинение стихов и музыки. Он с головой ушёл в изучение военного дела, днём нещадно подвергая себя изнурительным и упражнениям и тренировкам, а вечера посвящая изучению азов тактики и стратегии. Вскоре, благодаря терпению и старанию, а также хорошему здоровью и природной силе, он добился немалых успехов, уже в юности став хорошим воином. Со временем он также взял в жёны Нейерис, дочь лорда Дарракариона, чем ещё больше сблизился с драконидами.

И хотя ещё тогда он часто грезил подвигами и славными деяниями, тем не менее, все эти годы Глаукс не забывал, кто он был по рождению, и его главной мечтой по-прежнему оставалось возвращение титула. Лучшим способом исполнить это была служба императору. Потому было неудивительно, что совершеннолетний Глаукс избрал в качестве новой жизненной стези Секстум, отправившись служить в имперскую армию. Как раз таки там двухметровый светловолосый гигант нашёл лучшее применение своим талантам. Это место было чуть ли не единственным, где он мог получить реальный военный опыт, а потому Глаукс изо всех старался попасть в горячие точки Даграна. Вскоре его желание осуществилось, и он был отправлен сражаться с горцами и дикарями, доставлявшими немалых хлопот провинциям Империи. В этих боях Глаукс проявил себя в качестве хорошего и талантливого воина и офицера, тем самым обеспечив себе довольно быстрое продвижение по иерархии Секстум и уважение среди сослуживцев.

Тем временем на весь Дагран пронеслась весть об очередном конфликте между лордами. Дома Сципий и Дарракарион, до сего момента владевшие землями Тито, какое-то время сохраняли нейтралитет, однако вследствие нескольких инцидентов и стычек на границе старые соперники вновь объявили друг другу войну. Глаукс, находившийся в это время на службе, встал перед выбором: он мог либо откликнуться на зов Дарракарионов и биться за земли своих предков с оружием в руках, изменив тем самым присяге и похоронив свою военную карьеру, либо продолжить службу, забыв о мечте восстановить свой дом. И он выбрал первый вариант. Сговорившись с несколькими своими друзьями и сослуживцами, Глаукс с небольшим отрядом под покровом ночи ринулся домой.

Явившись на зов лорда Дарракариона, Глаукс принял командование над небольшими силами ополчения, собранного в землях Тито и несколькими отрядами драконидов, после чего ринулся к Танону, находившемуся под угрозой осады Сципиев. К счастью, он прибыл вовремя и успел возглавить оборону замка как раз к приходу вражеского войска. Противник попытался сходу взять крепость, однако, мужество и стойкость защитников не дали ему этого сделать. Осада затянулась. Тем не менее, невзирая на крепкую защиту Танона, гарнизон был в меньшинстве, и кроме того он не успел заготовить достаточно припасов для длительной обороны. Вскоре стало ясно, что время было на исходе. И хоть Глаукс и отправил письмо в штаб Дарракарионов с объяснением ситуации и с просьбой срочно прислать подкрепление, он понимал, что теперь всё зависело лишь от него.

Глаукс решился на вылазку. К счастью, в Таноне было сооружено множество тайных проходов и катакомб, чем он не преминул воспользоваться. По его плану, основная часть гарнизона должна была атаковать Сципиев через главные ворота и отвлечь на себя внимание врага, а чуть позднее сам Глаукс вместе с несколькими отрядами должен был атаковать по наименее защищённой части лагеря. Выбора у защитников не было. Они должны были либо нанести врагу сильнейший удар, после которого он не смог бы оправиться, либо погибнуть.
Поначалу вылазка проходила в точности, как и планировал Глаукс. Основные силы Сципиев были стянуты к главным воротам, предоставив ему возможность атаковать врага с другого направления. Неожиданная и быстрая атака позволила расстроить ряды противника, внеся смятение во вражеский лагерь. Однако, невзирая на большие потери, понёсшие Сципиями вследствие вылазки, тем удалось сравнительно скоро перегруппироваться и нанести ответный удар. Войск защитников оказалось недостаточно, чтобы продолжить натиск, вследствие чего офицеры Глаукса, командующие основными силами Танона, принялись отступать к воротам.

Сам же Глаукс, хоть и получил сигнал об отступлении, опьянённый жаждой битвы, продолжал сражаться. Впав в боевую ярость, он продолжал убивать любого врага, осмелившегося приблизиться к нему, продвигаясь всё глубже и глубже во вражеский лагерь. Потребовалось сравнительно немного времени, прежде чем Глаукс понял, что их окружили. Путь назад был закрыт, и им оставалось лишь биться из последних сил, чтобы забрать с собой как можно больше врагов. Сам же Глаукс, охваченный жаждой крови, и не думал об отступлении, продолжая неумолимо прокладывать себе путь сквозь вражеское воинство, уподобившись ангелу смерти. Казалось, даже многочисленные раны и увечья, покрывавшие его тело, не ослабляли, но лишь усиливали его решимость и придавали ему дополнительные силы.
Поражённый мужеством противника, вражеский полководец предложил Глауксу и его людям сдаться, обещая сохранить им жизнь, однако светловолосый гигант с презрением отверг это предложение, продолжая неистовствовать и биться до последнего вздоха. Помимо простых солдат и офицеров, которым не повезло оказаться на его пути, он также сразил в поединке близких родичей лорда Сципия, принимавших участие в битве, пользуясь своей невероятной силой и мастерством владения мечом.

Однако при всей своей мощи и ярости, Глаукс оставался простым человеком. Со временем его соратники пали, а сам он остался в одиночестве. Его судьба к тому времени уже была предрешена. Но, отмахнувшись от соблазна сдаться на милость врага, он продолжал биться, превозмогая боль и усталость. В конце концов, всё закончилось. Несколько выстрелов из лука и многочисленные раны, полученные им от вражеских солдат, повергли его на землю. Поговаривают, что даже в последние мгновения жизни он пытался дотянуться до меча и встать на колени. Лишь в тот момент, когда его душа уже была готова отправиться в царство мёртвых, Глаукс испустил последний яростный крик, разнёсшийся по всему полю боя, прежде чем умолкнуть навеки.

Однако же его смерть не была напрасной. Вылазка Глаукса позволила ослабить войско врага и нанести ему непоправимый урон. К счастью для защитников, письма Глаукса достигли цели, и уже на следующий день после битвы подоспело подкрепление Дарракарионов. Совместными силами они смогли оттеснить Сципиев от Танона и вернуть себе окрестные земли.

Война продлилась ещё около месяца, прежде чем противоборствующие стороны под угрозой принудительного примирения силами Секстум сели за стол переговоров. Вскоре было заключено перемирие, после чего перед всеми встал вопрос: что делать с землями Тито, которые и стали яблоком раздора между соседствующими лордами? Было понятно, что больше оставаться без хозяев они не могли, поскольку в будущем это грозило бы новыми конфликтами. Лорд Эйенар Дарракарион предложил альтернативный вариант: вернуть территории Тито предыдущим владельцам, ведь Глаукс словом и делом доказал, что его потомки достойны владеть своими исконными землями. Император же, устав от постоянных конфликтов и стычек за этот регион, не стал возражать и вскоре посмертно передал титул лорда Глауксу Тито, а его детям вернул дворянство и восстановил во всех правах на земли их дома. Так, мечта Глауксу осуществилась, а сам он благодаря своим подвигам и славной смерти стал сакральной фигурой среди соратников и потомства, основавших целый культ, посвящённый ему как аватару бога войны.
Теперь перед возрождённым домом Тито предстояла задача восстановить разорённые войной земли и вернуть славу и доброе имя их дома. Эта миссия легла уже на плечи его сыновей: Клудда и Сорена, чья история ещё только начиналась.

Давным-давно, на остров, ныне называемый Тортур, прибыл народ, изгнанный и заклеймлённый своими же сородичами. Изначально ими управляло множество кланов, соперничающих между собой. Но вскоре вырисовались два клана, разделившие влияние на народ Огмандиза(так зовётся их родина): Дредгоды и Дагодраты. Дагодраты и их сподвижники заселили треть острова и построили на берегу величественную крепость Дагфелл, вокруг которой, в будущем, вырастет Хладная Гавань. Дредгоды же заселили остальную часть острова.

Вторые решили не мириться с конкурентами: собрали огромную армию(раза в 2 превышающую дагодратскую), и осадил Дагфелл. Но Сарзекс Дагодрат(первый официальный представитель династии, хотя её основание уходит во времена, когда Ульрих ещё не объединил Империю) сумел собрать всех феодалов своих земель в Дагфеле и собрав их в один отряд, вышел через чёрный ход замка(он находился внутри скалы), обошёл противника сзади, и перерезал почти всех их лучников и персонал осадных машин. После этого оставшиеся солдаты клана Дагодрат пошли в наступление и, в ходе битвы, Джиглах Дредгод, сын главы клана Дредгод, попал в плен. Часть войск Дредгодов отступила. Главы клана, Альда, среди них не было. Он отсиживался у себя в Гарлоне(так он назвал свою крепость и деревню рядом с ней).

После этой знаменательной битвы всех, кто имел хоть какое-то кровное родство с теми феодалами, которые спасли Дагфелл, стали почитать как касту хладнокровных, беспощадных, дисциплинированных воинов. Такими их и тренировали с самого детства. Хоть и имелась возможность потерять дворянство, но кровь их потерять было нельзя. И именно из них набирались войны в отряды могильщиков.

Но вернёмся к войне - войска Сарзекса осадили Гарлон. После небольшой осады Дагодрат решил не ждать и пошёл на штурм в грозовую погоду. Существует легенда, что когда Сарзекс произносил свою речь перед солдатами, после слов: "Да будут эти Дредгоды вечно мучаться, неважно - на этом свете, или на том!" в огромный валун, находящийся рядом с армией Дагодрата, попала молния и, расколовшись, он обнажил небольшую золотую жилу, которая была в нём. Сарзекс счёл это предзнаменованием. После того как он захватил Гарлон, все остальные огмандизианцы признали Сарзекса их единственным правителем.

По великой случайности, в Гарлоне находилось несколько людей с материка - Альд вёл переговоры с Императором и его народом. После того как Сарзекс казнил их, когда они предложили ему преклонить колено перед их Императором, он приказал своим кузнецам выковать оружие, ознаменовавшее бы его победу и объединение его народа. В качестве декора к этому оружию было использовано золото из того легендарного валуна, а ручка была обтянута кожей с правых рук Джиглаха и Альда Дредгодов.

После смерти Сарзекса иноземники совершили ещё одну попытку присоединить Тортур. На этот раз силовыми методами и удачно. Дагодраты стали Лордами...

В истории до событий, предшествующих началу игры, Дагодраты почти никак не отличились. Известны хорошо лишь их грабительские походы в земли Сильвериков через земли Кептусов, а иногда даже доходящие до Вичи. Также очень знаменита Дагодратская гильдия убийц, выпускниками которой пользуются абсолютно все, у кого есть деньги, в Империи. А в истории Империи Дагодраты принимали более чем пассивное участие. В их землях даже летоисчисление ведётся не после образования Империи, а после прибытия огмандизианцев на Дагран, что подчёркивает безразличие Дагодратов к Империи.
Из-за вышесказанного, у них сложились довольно тёплые отношения с Дарракарионами, которые к тому же также являлись пришлыми на Дагране. Имели место быть несколько династических браков между ними и Дагодратами.

События первых Лордов начинаются во время правления Джиглаха Дагодрата. Он, лорд Дарракарион и лорд Тито создали торговый и оборонительный союз под названием Триархия. Он являлся противовесом Сципиям и их союзникам.
Во время своего правления Джиглах также пытался провести переворот в землях де Уиттов, но он обернулся не так, как он хотел - династия в землях де Уиттов сменилась, но Дагодратам ничего не досталось.
После собрания Триархии в столице Ридонов(тогда союз именовался Тетрархией, и в него входили также Ридоны), Вулгоне, брата Джиглаха, Лизмера, поймали пираты. После отправки войск лордом Дагодратом в их гнездо, пираты решили, что Джиглах не будет с ними договариваться и успели сбежать. Вскоре и сам Лизмер понял безвыходность своей ситуации и, благодаря своей харизме, смог не только стать пиратом, но и получить в своё командование корабль.
Также Джиглах отличился своим походом на земли Кептусов, которые были объявлены вне закона в Империи. Именно силы Дагодратов выиграли генеральное сражение с армией Кептуса, но земли успели получить только прихвостни тогдашнего местоблюстителя, Нелазара Кария, а также Сципии. После этого Джиглах окончательно потерял доверие как к Императорам и Местоблюстителям, так и к самой Империи в целом.

Несмотря на свою неприязнь к Империи, Дагодраты всё же вошли в коалицию Атрамина. Джиглах, вместе с армией, отправился в земли Вичи. В грандиозном сражении, о котором уже писал главный летописец, Джиглах, к сожалению, погиб. Хексис принял командование над армией.
Но, узнав о смерти лорда, Морзан(наместник Выжженной Цитадели) решил, что сейчас самое время избавиться от сеньориата Дагодратов. Его поддержал наместник Апокриуса, Данариус. Их армии выступили навстречу возвращавшейся армии Хексиса, но в рядах мятежников произошёл раскол - Данариус хотел отдельного существования Апокриуса, а Морзан хотел сделать Данариуса своим бароном, дабы приблизиться к титулу Лорда. После сражения мятежников друг с другом, армия Морзана вышла победителем, но, видя численное превосходство противника в лице Хексиса, Морзан спрятался за стены Выжженной Цитадели. Новый лорд Дагодрат всё-таки взял её, вырезал всю семью Морзана, а также сделал то, о чём будут ходить чёрные каламбуры среди дагодратской знати - выжег Выжженную Цитадель до тла.
После этого была начата осада Апокриуса, которая также завершилась удачно. Все члены семьи Данариуса были опять же убиты.
По слухам, сына Данариуса, Игоря, сожгли на месте, близ побережья. Именно там Хексис захотел построить крепость, которая бы была заменой Выжженной Цитадели, а также была бы защитой от Сципиев. Дагодрат решил назвать её Игрой, искаженно называя в честь того самого Игоря. А местные деревенские остряки придумали для своей местности ещё более весёлое название - Сушёный Игорь.
После Хексиса лордом стал его сын Ульрих, а после - Герд. В время их правления ничего необычного не происходило, разве только отношения с Дарракарионами и остальными Домами всё более охладевали, благодаря изоляционистской политике как Ульриха, так и Герда. На данный момент землями Дагодратов правит Герд

Тлакоци-воинственное племя, в незапамятные времена образовавшееся на юге континента, и не игравшее в ту давнюю пору никакой мало-мальски значимой роли в политической жизни материка. Занимая относительно небольшую территорию предки нынешних аборигенов значительно уступали во всех отношениях людям Севера-более крепким, многочисленным и организованным, что неминуемо вело к их конфронтации.
Древнейшие упоминания о Тлакоци относятся к правлению варварского короля Сардека Салмемонсона (примерно 1050 год от Сотворения Мира по летоисчислению Тлакоци) и звучат как заметка о неких "злых южных дикарях, что заместо бычьей крови пьют человечью и завывают по ночам странные песни". Скорее всего в этих строках описывается досих пор сохранившийся обряд "подношения Лунному Демону", почти не изменившийся за тем лишь исключением что теперь жертвы приносятся не каждые сутки а раз в десять лет.
О последующих тысячелетиях истории обоих народов информации осталось крайне мало, да и та что осталась долгое время находилась в ведении самих древних северян, никому не доверявших свои летописные своды. Взаимоотношения с жителями джунглей у них складывались более чем напряженные, если даже не сказать больше-народные предания сохранили упоминания о бесконечных кровопролитных войнах, победы в которых не видела ни одна из участвовавших сторон.
В конце концов, правда, более слабые и малоприспособленные к тяжелым боевым условиям Тлакоци оказались сброшены в болота, и, возможно, погибли бы там, если бы цепочку событий не разорвал Его Величество случай. Придя из-за океана, в лице неисчислимого флота странных фиолетовоглазых людей этот случай жестоко расправился с цивилизацией Чецеито, почти не задев обреченных на смерть "южных дикарей". Инти будто бы хранил своих детей для какой-то высшей цели-и вскоре стало ясно для какой. Кто-то ведь должен был заселить опустевший вскоре континент, не так ли? И этими поселенцами стали Тлакоци, ещё недавно по воле зловещего рока загнанные в самые дремучие дебри бесконечных джуглей. По легенде сам Бог-Солнце оповестил потомков о грядущей опасности, посреди дня исчезнув на небосклоне, и точно также заповедовав исчезнуть "людям джунглей". Раствориться среди своей необъятной родины, так чтобы ни один бледнолицый демон не смог дотянуться до кочевников-тлакоци.
Тем не менее до нас дошло предание о том, как некий "Сунцацуаль" ("Небесный дракон") несколько лет процарствовал в главном племени побежденных "болотников", женившись на дочери кого-то из местных вождей. Именно он со своими странными новыми способами ведения войны и помог в конечном счёте воинам этого племени встать выше всех загнанных в болота несчастных людей, а впоследствии и превратиться в безоговорочного гегемона всего континента. Однако сам Сунцацуаль так и не увидел дальнейших плодов своего труда-его сородичи, вероятно и принадлежавшие к расе жестоких захватчиков, в один прекрасный день попросту забрали своего соотечественника назад, жестоко расправившись со всеми кто сопровождал его на той злополучной охоте. О дальнейшей судьбе "Небесного дракона" неизвестно ровным счётом ничего-известно только то, что меч и доспехи его по-прежнему хранятся где-то в Императорской Сокровищнице Тикуйцатля...
Красивая легенда, и выйдя из лесов её недавние герои действительно обнаружили что от таинственных колонизаторов в буквальном смысле слова не осталось и следа. Ни единого упоминания не сохранилось и о былом величии Северной Империи-города попали в руки их бывших противников пребывая в жесточайшем запустении, а их жители, некогда купавшиеся в роскоши и бесчисленных блаженствах, теперь подобно диким койотам лихорадочно искали себе пропитание на утоптанных земляных дорогах утерянного ими царства.
Тлакоци достаточно быстро заняли руины страны некогда непобидимого врага и теперь уже ни в коем случае не собирались повторять ошибок древности. Жестоко расправившись с остатками войск Чецеито и загнав их самих в далёкие южные горы они редко, но достаточно равномерно расселились по опустевшему материку, уделив всем своим недавно покорённым братьям по оружию по кусочку новоприобретённых владений.

Государство "Детей Солнца" просуществовало просто огромный для такой сложной структуры срок-почти две тысячи лет со дня "Малтане сцуллоко" ("Счастливого исхода" тлак.) если доверять в данном вопросе календарю Тлакоци. Начиная с 1986 года от Сотворения Мира и заканчивая 3945-ым, годом фактического падения их Империи.
Конечно за всеми историческими событиями того периода угнаться просто невозможно, ибо большую часть времени их даже не пытались записывать. Традиция вести своеобразные узелковые "летописи" берёт своё начало со времён правителя императора Сепайока Танто (примерно 3541-3573 годы от Сотворения Мира), также издавшего первый общеимперский свод законов и положивший начало деятельности "дворянских школ".
Немудренно что именно при нём была написана знаменитая "Уцан Намакатуа" ("Книга Предков")-первейший в своём роде памятник узелковой письменности Тлакоци. Ну как знаменитая...оное произведение известно только в среде дворянской интеллектуальной элиты и то уже числится давным-давно утерянным.
Об обществе периода, предшествовавшего второму пришествию заокеанских вторженцев также достоверной информации сохранилось очень и очень мало. В основном наше знание этого периода базируется на народных преданиях и историях, беспристрастность которых может весьма небезосновательно быть подвергнута критике исследователями будущего. Пока же официальная версия полностью совпадает с типичным для подобных народов обывательским взглядом на мир: император и право его власти здесь ставится превыше всего, в аристократия существует в лице его первого слуги и опоры его власти. Ну или её-относительно недавние события доказали что ограниченный матриархат может существовать в Империи с неменьшим, а где-то даже с большим успехом.
Сохранились множественные рассказы о мудрости и справедливости императоров прошлого, но ни один источник не выступает со сторонней их критикой. Правда этот факт не означает, что из многочисленных рассказов нельзя сделать ровным счётом никаких выводов-так, например, становится ясно что ни крепостного права ни рабства у древних Тлакоци не было, собственно, как и у современных. Зато имели место быть многочисленные конфликты с представителями других малых народностей, входивших в состав Империи.
Ассимиляция из-за огромных территорий и слишком малого для них прироста населения оказалась серьёзно затруднена, а значит в получившемся сборище больших и маленьких анклавов единое государство при наличии агрессивной "внешней среды" сохранить бы не получиилось и у самых гениальных лидеров, обладающих самыми мощными армиями. Основной почвой для таких конфликтов обычно служило нежелание поставлять своих людей на жертвенные алтари-"дети Солнца" являлись единственной культурой на континенте, чьи Боги нуждались в постоянной подпитке человеческой кровью. Наверное именно поэтому они постоянно сталкивались с непониманием, страхом и ненавистью со стороны своих недавних собратьев по несчастью. Эти этносы не понимали и ненавидели друг друга, не мудрено что их история закончилась именно так, как она и закончилась.

Этот мир как-будто был законсервирован во времени, и казалось что ничто не могло сломить привычного распорядка вещей. Ничто...кроме вторжения извне разумеется. Легенды гласили что непобедимый враг из-за океана ещё вернётся и на этот раз "загонит род людской в мрачную бездну времён"-так говорит нам Ка-Рокка-Малокка ("Великая Книга Пророчеств"), и надо сказать ошибается она довольно редко. Не ошиблась и теперь.
Ранним утром 23 мацасалти ("июль" тлак.) к императорскому дворцу приковылял выдохшийся гонец, который успел сказать всего одно слово, прежде чем его хватил сердечный удар. Словом этим оказалось зловещее "Малокко" ("Пророчество" тлак.), уже многие годы вертевшееся на языке у образованной части туземного общества.
Император медлил. Сначала он пытался задобрить Богов, потом задобрить демонов, а потом воззвать к их помощи. Дошло даже до того, что Милеасль II начал переговоры с беспощадными захватчиками, но всех дипломатов на следующий день нашли посаженными на кол разведчики народа Чецеито. Как ни странно именно они, некогда самые непримиримые враги Тлакоци, единственные пришли на помощь Старой Империи.
Захватчики уже почти потеряли всех своих лошадей и осадные орудия когда их армия пополнилась многотысячной ордой сецелло, краллов, менце-и прочих племён, которые оказались недовольны владычеством "южных дикарей". Стоит отметить что имперским правлением они тоже в последствии остались недовольны, но сил на новый мятеж уже не осталось.
Несмотря на довольно мощную армию и богатые военные традиции народ тлакоци оказался совершенно не готов к такому развитию событий, и возможно именно поэтому разросшийся до невероятных размеров Пакауак был просто стёрт с лица земли. На момент атаки в столице находился только избранный корпус храмовых "кугуа"-именно они приняли на себя всю тяжесть вражеских ударов, и оказались поголовно перебиты в своём последнем безнадежном бою.
Город, не имевший ни крепостных стен ни мало-мальски стоящих укреплений был в буквальном смысле слова взят наскоком, а полностью вырезать население рыцарям помешала только его многочисленность да труднодоступные лесные массивы окрестностей, куда и ринулись шокированные аристократы самых разных форм и мастей. Если бы не подвиг гвардейцев, то они, вместе со всей императорской фамилией, наверное так и остались бы гнить в земле своей исторической родины-а так появился небольшой шанс убежать.
Ходят слухи что именно на том месте и выстроен ныне Имперский Город, однако ни один местоблюститель их так и не подтвердил. Почему? В первую очередь из-за банальной гордости-не каждый захочет признавать что его дом сложен из камней древнего аборигенского храма. Отсюда же вытекает и вторая причина: религия пришельцев не приемлет вмешательства инородных мистических сил, к которым можно отнести и культ Солнцеликого Инти. Какие вы будете проводить обряды и ритуалы в церкви, чей фундамент когда-то служил жертвенником кровожадных туземцев?
По преданию иноземцы восемь суток грабили древнюю столицу, да таскали по улицам дочерей и жён знатных сановников-а когда спохватились императора уже и след простыл. Вернее не только императора, ибо бежал весь уцелевший народ...но куда? Они сами того не знали-беженцам казалось, что чем дальше они уйдут на север, тем будет лучше. Преследовать их никто не стал, ибо как раз в тот момент в стане завоевателей началась дележка добычи и территорий. На берег целыми толпами высаживались разномастные авантюристы, преступники и просто люди, пытавшиеся найти новую жизнь в Новом Мире. В тоже время от первой армии императора стали самовольно отделяться командиры, основывающие свои замки и города на руинах погибшей цивилизации, подобно тому, как тлакоци когда-то колонизировали развалины городов Северной Империи. Для противодействия чужакам стали создаваться союзы местных племён, а дележка денег и влияния переросла в самую настоящую резню. Всем внезапно стало не до тлакоци.

Микуйвтль был заложен когда численность спасшихся от кровавой расправы людей не превышала пяти тысяч человек, однако уже семьдесят спустя, благодаря смешению с проживавшими неподалёку чецеито, население преодолело статысячный рубеж. Так уж получилось что суждено этим народам вечно быть вместе-либо воюя друг с другом, либо пребывая в теснейшем сотрудничестве. Сложно сказать кто кого ассимилировал, но факт остается фактом-в данный момент на территории дома Тициано проживает один монолитный народ, лишь немного разбавленный кровью драконов.
Чецеито научили щепетильных аристократов пахать землю и сеять кукурузу на подвесных терассах, а бежавшие от вражеского меча ремесленники сумели постичь искусство производства обсидиановых мечей. Взамен же тлакоци дали горцам узелковую письменность, военное искусство и само понятие единого государства. Приютивший их вождь в кратчайшие сроки с помощью своих гостей смог установить поставить под контроль все земли своего народа, и, женившись на единственной дочери погибшего императора, (Милеасль II покончил с собой после падения столицы) стал основателем новой династии, правящей и по сей день.

Спустя примерно две сотни лет после второго "счастливого Исхода" имперцы вновь открыли на карте земли своих давних врагов...но ко всеобщему удивлению никаких карательных походов не последовало-слишком слабо освоены были земли, окружавшие узкий участок суши между болотным Куйзалитлем и горным Микуйвтлем. Ещё примерно сто лет понадобилось для того, чтобы как следует заселить новые территории и выстроить на них нормальную военную инфраструктуру, что, несмотря на активное сопротивление тлакоци и оказалось вскорости проделано соседними домами.
Война началась незамедлительно, и остановилась только у стен новой столицы, осажденной и зараженной иноземной лихорадкой. По странному стечению обстоятельств именно в тот решающий момент единственной наследницей правящего рода оказалась слабовольная и меланхоличная принцесса (а к началу вторжения уже ставшая императрицей) Тицику, обладавшая весьма спорными талантами вождя попавшей в подобную ситцацию четырёхсоттысячной нации.
Наверное, старую Империю спасло тогда только чудо-и чудо это заключалось в совершенно внезапном вмешательстве группки Дарракарионовских наёмников. Справедливости ради стоит заметить что к тому времени войска Нортандеров уже возвращались в свои казармы из-за недостатка снабжения, но армия Норримаренов по-прежнему занимала Куйзалитль и угрожала продолжением своего жуткого вторжения, пока что также тяжело застрявшего. Как у тлакоци появились эти бойцы теперь уже одному Богу известно. Их предводитель, некто Кримерис Дарракарион в личном поединке серьёзно ранит лорда Норримарена, и возвращает удивленным хозяевам многострадальный "болотный замок".
Этот же человек, вернее драконид (как их любят называть учёные жрецы) в кратчайшие сроки переводит Империю Тлакоци в куда более благоприятное положение "друзей" дома Дарракарионов, даёт толчок к зарождению металлургии и дальнейшему развитию военного искусства, вносит и частично реализует идею создания дарракарийской "колонии" в самом сердце Микуйвтля, распространяет знаковую письменность, помогает в проведении денежной реформы да ещё и умудряется при всём этом с первой попытки жениться на императрице самого ксенофобного народа континента. Кримерис был поистине великой личностью-так говорит нам официальная история Тлакоци, но всегда ли она права?
Сложно сказать каким характером обладал первый иноземный "император" Тлакоци, по совместительству бывший основателем дома Тициано, но то что он умел себя сразу же и крайне скверно поставить в любом обществе остается непререкаемым фактом. Об этом в своё время неоднократно говорили все-начиная придворными слугами и заканчивая самыми высокопоставленными сановниками. Когда не имелось нужды убивать или кого-то как-то организовывать (что зачастую сочеталось с первым) он мог вполне спокойно уйти в недельный запой или завести кучу подпольных интрижек, причём кучу такую, что самому в последствиях разобраться становилось крайне тяжело. Первому лорду Тициано было позволено всё-остается только удивляться как по натуре своей депрессивная императрица могла терпеть и даже любить такого отъявленного мерзавца.
Конечно ни к чему хорошему это привести не могло-и Тицику просто покончила жизнь самоубийством, оставив этот мир в возрасте 33 лет. Многие говорят, правда, что она пошла на такой шаг из-за постоянно рождавшихся от межрасового брака мёртвых младенцев, а иногда встречаются истории и про появившегося на свет демона, умершего в первые же часы своей жизни-учитывая впечатлительную натуру Тицику такого она пережить уже была не в состоянии.
Тем не менее именно в её правление были заложены столпы современной государственности и именно при ней начал раскручиваться уже давным-давно забытый маховик технологического прогресса, так что значение правления "несчастной" императрицы недооценить просто невозможно. Что интересно, именно под таким титулом она и вошла в дальнейшую историографию-"Некеле Тлатоани" ("Плачущая/несчастная императрица" тлак.)
Регентство над несовершеннолетней дочерью взял тогда ещё пребывавший в относительно добром здравии старый апускипай армии тлакоци, и после его смерти эстафету перенял Ачхо Цукане-шеф созданной при её же матери службы внешней разведки.
Лорд Тициано даже не пытался претендовать на этот пост. Он как-то совершенно незаметно ушёл на дно светской жизни, а вскоре и вовсе из неё исчез переехав жить в пограничную цитадель болотного замка. Он занялся тем, что до самой своей смерти организовывал набеги на поглощённых войной соседей. Говорят даже что сражался "заморский дьявол" весьма и весьма неплохо, но с попавшимися к нему гражданскими расправлялся крайне жестоко, особенно если у них на руках были грудные младенцы. Нельзя сказать что этот человек был убит горем, он просто настолько глубоко спрятался от внешнего мира, что даже замковые стражники узнавали его только по характерному стальному доспеху, в которых Дарракарион выезжал навстречу новым схваткам. В один прекрасный день он просто пропал из крепости-и после этого первого лорда Тициано больше никтон е видел.
Правление Синтилле, второй императрицы тлакоци, по размаху реформ не уступало а возможно даже и превосходило время, отпущенное на этой земле её матери-но сама Синтилле в переменах участие принимала весьма посредственное. Она скорее мешала им, но тем не менее не давала мешать консервативно настроенной части аристократии, сильно сократив её ряды. Конечно же назвать её хорошей правительницей будет не только большим преувеличением, но и величайшем лицемерием.
Будучи по характеру весьма ветренной и непостоянной особой Синтилле никогда не занималась государственными делами, предпочитая тратит жизнь на куда более интересные, по её мнению, занятия. Не сказать что во время её правления дворец превратился в безобразную обитель разврата, сладострастия и праздности-но ничего особо хорошего там тоже не наблюдалось. Она достаточно рано впервые вышла замуж (мужем оказался собственный опекун), брак этот, естественно, долго не продлился, и Ачхо Цукане очень скоро скончался под ножом верховного жреца. Вторым мужем оказался мягкий и податливый Суух Ламанцин, служивший при дворе капитаном ночной стражи, и бывший, по слухам, незаконнорождённым сыном самого Кримериса Дарракариона. От него Синтилле впоследствии и родила всех своих троих детей.
Императрица всей душой ратовала за восстановление прежнего статуса веры в Солнцеликого Инти, а потому при ней вновь стали практиковаться жертвоприношения и в несколько раз возросло финансирование религиозных праздников, в конечном итоге сжиравшими львиную долю государственного бюджета. Приближенные наблюдали за новой тлаотани крайние проявления жестокости, а вместе с ней и садизма-например однажды та приказала замуровать в стену архитектора только за один кривой мазок в чертеже, а главного повара утопить в котле с кипящей водой, после того как обнаружила у себя в тарелке мертвое насекомое. И это ещё далеко не весь список придворных "забав".
Чем дольше жестокая императрица находилась у власти, тем больше людей отправлялось под жертвенный нож-оказывать на неё влияние как раньше уже не получалось, а потому вердикт был вынесен весьма предсказуемый. Пользуясь растущим народным недовольством и внезапно возникшем у Синтилле желании поубивать всех членов своей семьи дабы править в одиночку, группа аристократов во главе с её собственным мужем захватывает дворец. Они устраивают там жестокую резню, перебив всех личных телохранителей и множество нечаянно попавших под горячую руку придворных слуг. Заговорщики долго не могут достать прячущуюся за спины гвардейцев тлаотани, а когда им это удаётся то оказывается что на службу выходит дневная смена караула...
Маленькой Китлали в тот день довелось видеть смерть обоих родителей-изрезанный стеклом труп матери (что удивительно, на тот момент Синтилле также было 33 года) и трепыхающееся на жертвенном камне тело отца с распоротой грудью-наверное навсегда эти образы останутся в памяти девочки. Да, она и раньше видела смерть, причём временами куда более жестокую, но это...это было уже слишком.
И без того малообщительная, она с тех пор полностью закрылась в себе, почти перестав разговаривать даже с самыми ближайшими родственниками. Она не хотела власти и совершенно сторонилась любых проявлений жестокости-наверное права была древняя мудрость Северной Империи: "Келуце саттанге ла" ("Дети всегда против" чец.) Пока регентом оставался новый апускипай она ещё больше ушла в себя и почти полностью потеряла нить реальности, отказавшись даже от обряда коронации (коронована Китлали была уже после своей смерти) когда для неё пришло время.
Первым же указом она отменяет смертную казнь и заменяет оную ссылкой на пожизненную каторгу (тогда каторга являлась далеко не самым суровым наказанием в кодексах Тлакоци), после чего запрещает жертвоприношения в любой их форме и приказывает распустить орден "Томонке" ("Подносящих" тлак.) Реформы хоть и резкие по своему содержанию, но оформлявшиеся их главной начинательницей крайне медленно-между первыми и вторым указами стоит промежуток в три года длинной.
Возможно это тоже как-то связано с душевной травмой детства, а потому обвинять императрицу в нерешительности можно с очень большой натяжкой. Она до конца своей жизни страдала от нервного тика и заикания, а также имела множество проблем с восприятием действительности-либо это был нецелесообразный оптимизм, либо такой же глупый пессимизм. Говорить о вечно подавленном настроении, думаю, даже не стоит.
При её жизни к власти пришло поколение аристократии, родившееся и выросшее во времена правления Тицику. Они вполне благосклонно относилось к разного рода реформам и преобразованиям, но народ, увы, всё ещё бредил призраками традиций прошлого. Так, например, после отмены закона об обязательном уничтожении любых чужеземцев оказавшихся на территории Империи (на дарракарионов он не действовал только благодаря специальному бессрочному указу первой императрицы) подстрекаемая обиженными "томонке" разъяренная толпа устроила в Микуйвтле самое настоящие восстание.
Поставившие своей целью истребить всех "белых дьяволов" вооруженные крестьяе осадили посольский квартал и категорически отказались уходить из-под его стен. Положение тогда спасло именно вмешательство Китлали, не побоявшейся впервые в своей жизни появиться на публике и призвать её сложить оружие. Но если на крестьян это возымело ожидаемое действие, то вот бывших жрецов уже пришлось усмирять с помощью гвардии-этот случай был единственным, когда 2-я тлаотани смешанной династии изменила своим миротворческим принципам. Потом она очень сожалела о содеянном и нередко мучилась угрызениями совести.
Исторические источники в то время исправлялись и редактировались самым безбожным образом-наверняка тоже по приказу императрицы, ибо никто другой не стал бы замалчивать и, тем более, оправдывать поступки её матери. О том, насколько в них идеализировано представление о Древней Империи и заморском вторжении можно будет посудить через пару сотен лет, когда ни один образованный человек из народа тлакоци не поймёт что никто и никогда на самом деле не высаживал сюда стотысячные армии и не бежал от огненных стрел Уицилипочтли.
Личная жизнь у такого странного человека и складывалась весьма по-странному. Подобно своей бабке Китлали вышла замуж за одного из наемников-дарракарионов, но страдать от постоянных измен и пьянок ей не пришлось. Она сама к подобным вещам относилась достаточно нейтрально, а избранник никогда не пытался довести свою возлюбленную до самоубийства. Волнений больше не происходило, соседи не нападали, "демонов" больше не рождались-вот такая вот маленькая семейная идиллия.
Всё бы хорошо, но будто бы следуя какой-то неведомой и страшной традиции 3-я императрица тлакоци как и все её предшественницы умирает в 33 года, оставляя после себя двоих детей и стоящую на перепутье Империю, натянувшую маску Дома Тициано. Причиной смерти, по данным ордена "Мататце" ("Знахарей" тлак.) послужил "демон, не дающий дышать" т.е. по сути обычная астма.
Стоит наверное упомянуть и продолжительное регентсво её мужа-Рагнариса Дарракариона, длившееся без малого 9 лет. За это время в армии появилось первое регулярное подразделение, оснащенное исключительно современным вооружением и доспехами (те самые "заморские боевые змеи"), продолжилась работа по укреплению позиций во внешней политике и начата разработка программы постепенной секкуляризации церковной собственности. Надеясь избавиться от влияния чужеземца набирающий силу совет назначил коронацию его дочери, Изэль на год раньше обычного (то есть не в 16 а в 15 лет)-правда непонятно чего они хотели этим добиться, но теперь Рагнариса официально попёрли почти со всех узурпированных им должностей (оставив, разве что, титул лорда Тициано) Ситуация складывается весьма неоднозначно, но самое стращное что это происходит именно в тот момент когда над континентом сгущаются грозовые тучи...

Четвёртая из Солнцеликих Императриц Новой Империи родилась в Микуйвтле в 4350 году от Сотворения Мира по календарю Тлакоци. В то время Подлунной державой правила её мать Китлали, скрытная, слабовольная, но очень властолюбивая женщина. Земли Империи многократно разорялась набегами бледнолицых варваров и гражданскими неурядицами.
Потерявших надежду жителей лихорадили воспоминания о сумасшедшем правлении Синтилле, о многостолетних конфликтах и миллионах прочих несчастий. Селяне, отчаявшись, вновь обратились к культам Судного Дня и разбою на пашнях соседей, многие бросали землю и уходили в армию, либо же нанимались на службу чиновниками.
Китлали не обладала никакими особыми талантами, ей и не требовалось их обладать - стабилизация и спокойствие единственно нужны были этим раненым территориям. Она не желала переутомляться государственными делами и дала некоторую свободу тем структурам, которые и должны работать прежде всего, по измышлению правителей отдалённого (или не столь отдалённого) прошлого. На самом деле возник почти уникальный исторический феномен - бюрократические механизмы ворочались согласованно с институтами дворянских свобод, движимые общей злобой к имперцам и нежеланием повторения худших времён. Историки, наверное, отыщут причины подобного, нас же интересует лишь часть произошедших событий.
Великий Дворец периода детства нашей героини - холодное, злое, малопривлекательное место. Только что со стен отмыли кровь отправленных на заклание и только что выперли прочь чересчур ретивых воинов традиций. Слуги запуганы, неприветливы и молчаливы, окружение Императрицы состоит либо из подхалимов и лизоблюдов, либо из тех, кто вынужден таким притворяться. Китлали не уделяла много времени воспитанию дочери, но зато доверилась мудрым учителям, в кое-то разе руководствуясь критерием разума. Хотя, возможно, она действовала под влиянием коалиции дворцовых технократов и гвардии, возжелавших не допустить порчи ребёнка Богов.
В возрасте пяти лет девочка начинает обучение разным премудростям, далёкое от традиций тлакоцианского воспитания. Тамайолтль Ру-а, её главный наставник, храмовый учёный и жрец, смещённый за ересь в правление бабки, очень известен в интеллектуальных кругах. Он владел одной из самых больших библиотек, почти победивши в этом дворцовую, он же свободно общался на имперском и молодость провёл в Имперском Городе, что вообще для тлакоци выдающийся нонсенс. Так или иначе, именно он решительно повлиял на мировоззрение своей подопечной. Его красочные и увлекательные рассказы о далёких землях, странах, мудрецах и чудесах,
его добродушность и желание учитывать характер ученицы - всё отлично впитывалось сообразительной и впечатлительной Изэль. Она часто чувствовала себя одиноко, но какая-то особая незлобивость и умение мечтать позволяли избегать всего самого неприятного, а фигура педагога очень её привлекала. Обучение шло хорошо.
В возрасте 9 лет маленькой принцессе пришлось пережить ужасную травму - мать скоропостижно скончалась, так что теперь никто из близких не имел к ней как следует доступа. Придворная аристократия весьма жестоко ограничивала родительские права Рагнариса, поскольку большинство из гвардейцев его презирало и считало мерзким бледнолицым лжецом, технократы присовокупляли обвинения в несдержанном поведении и склонности к казнокрадству. Изэль очень тяготила вынужденная разлука с отцом, она знала его только с лучшей стороны и долгое время страдала невозможностью встречи. После трагедии дракониду разрешили появляться подле неё, начался процесс восхождения к самым вершинам власти в Империи.
Девочка проявляла живой интерес к книжной премудрости, также и к своим грядущим обязанностям. Она увлечённо планировала указы и реформы, много думала над вопросами божественного предназначения, хоть и не всё время занимала лишь этим. Учёба и дружба с Тамайолтлем позволили наследнице свободно овладеть имперской письменностью, по инициативе учителя же начался сбор огромной дворцовой библиотеки, той самый с которой она и знакомится ныне. Но и этот человек, столь близкий, безмерно почил в бозе, в 4362 году от Сотворения мира. Юная леди Тициано осталась одна, среди целой ватаги влиятельных групп. Каждая из них по-своему истолковывала смерть учителя (фигуры влиятельной на тот момент) - каждая обвиняла прочих в убийстве и пыталась переманить на свою сторону скорбящую Императрицу.
Было бы удивительно, если Рагнарис, бойкий интриган и хват, не воспользовался бы положением. Именно он стал моральной опорой для Императрицы в тот пустынный момент, проявил все возможные чудеса отеческой заботы и понимания. Попутно, конечно, убрал недовольных собой. Для Изэль период до 15 лет запомнился временем большого затворничества и попытки убежать ото всех, и попытку можно признать удачной определённо.
Коронация Солнцеликой в 15, а не в 16 лет казалась всем самым выгодным шагом. Каждый считал себя вправе владеть вниманием юной Богини, а в дальнейшем промедлении разглядывал образы всё более сильных соперников. Придворные дрязги с церемонией усилились максимально больше возможного, чем вызвали быстрое отвращение девушки, питавшей к своему правлению самые романтические ожидания. Она всё больше разочаровывалась в царстве и в своей собственной личности, подпадала под влияние более сильных интриганов. Самым ловким и изворотливым оказался Рагнарис, в итоге и съевший все прочие стороны битвы.
Четыре года за коронацией новой правительницы прошли для придворных тлакоци в состоянии страшного унижения. Отец-консорт давно рвался к власти, нажил себе много врагов, да и бурная молодость в Дарракарии заставляла хотеть отомстить всем и вся. Врагов уничтожал так решительно, что добросердечная Изэль и сама не заметила, как всё перешло от обычных смещений до заверенных ею самой смертных бумаг. В эти годы она старалась абстрагироваться политики, подобно собственной матушке.
Тем не менее, нельзя сказать что время шло полностью пусто - мечтательность и любознательность побудили тогда же её к чтению множества староимперских трактатов, да и просто к весьма насыщенной жизни ума. Кстати, не только ума, но и тела - в это же время встаёт звезда юного принца-задиры, её двоюродного брата, когда то отринувшего престол "этих тупых дикарей". Их отношения развивались стремительно, влюблённость пышила жаром и страстью, и была навсегда, покуда не кончилась. Изэль не нравилось поведение Эзтли (в том числе его нападки на папу и прочих значимых ей людей), неуёмный боевой дух и алкоголизм, а также жестокость к тлакоци. Эзтли, в общем-то, своей невестой доволен, но стушевался и бороться за счастье не стал.
Вся вот эта история подошла к печальному финалу после битвы у озера Насуайотль - романтический рыцарь погиб от ножа в спину, а главный родич и серый кардинал бежал из столицы под звуки ревущей толпы. Изэль осталась совершенно одна во всех планах, ещё больше корила себя за неспособность хранить жизни и верность любимых, а также за неумение делать счастливыми подданных. Тем не менее, правительница пытается продолжать разумную жизнь и, возможно, среди технократов ей получится набрать команду преданных лидеров.